Неточные совпадения
«Там видно будет», сказал себе Степан Аркадьич и, встав, надел серый
халат на голубой шелковой подкладке, закинул кисти узлом и, вдоволь забрав воздуха в свой
широкий грудной ящик, привычным бодрым шагом вывернутых ног, так легко носивших его полное тело, подошел к окну, поднял стору и громко позвонил. На звонок тотчас же вошел старый друг, камердинер Матвей, неся платье, сапоги и телеграмму. Вслед за Матвеем вошел и цирюльник с припасами для бритья.
— Это не шлафрок, а
халат, — сказал Обломов, с любовью кутаясь в
широкие полы
халата.
Наконец они решились, и мы толпой окружили их: это первые наши гости в Японии. Они с боязнью озирались вокруг и, положив руки на колени, приседали и кланялись чуть не до земли. Двое были одеты бедно: на них была синяя верхняя кофта, с
широкими рукавами, и
халат, туго обтянутый вокруг поясницы и ног.
Халат держался
широким поясом. А еще? еще ничего; ни панталон, ничего…
Все четверо полномочные были в
широких мантиях из богатой, толстой, шелковой с узорами материи, которая едва сжималась в складки; рукава у кисти были чрезвычайно
широкие, спереди, от самого подбородка до пояса, висел из той же материи нагрудник; под мантией обыкновенный
халат и юбка, конечно шелковые же.
Зачесанные снизу косы придают голове вид груши, кофты напоминают надетые в рукава кацавейки или мантильи с
широкими рукавами, далее
халат и туфли.
Еще издали завидел я, у ворот стояли, опершись на длинные бамбуковые посохи, жители; между ними, с важной осанкой, с задумчивыми, серьезными лицами, в
широких, простых, но чистых
халатах с
широким поясом, виделись — совестно и сказать «старики», непременно скажешь «старцы», с длинными седыми бородами, с зачесанными кверху и собранными в пучок на маковке волосами.
Такие же были и небольшие
широкие руки и белая полная шея, видневшаяся из-за большого воротника
халата.
На неровных камнях покатой у тротуара мостовой лежал головой ниже ног
широкий немолодой арестант с рыжей бородой, красным лицом и приплюснутым носом, в сером
халате и таких же штанах.
Мужчина был одет в арестантский
халат, слишком
широкий и длинный для него.
Проходя назад по
широкому коридору (было время обеда, и камеры были отперты) между одетыми в светло-желтые
халаты, короткие,
широкие штаны и коты людьми, жадно смотревшими на него, Нехлюдов испытывал странные чувства — и сострадания к тем людям, которые сидели, и ужаса и недоумения перед теми, кто посадили и держат их тут, и почему-то стыда за себя, за то, что он спокойно рассматривает это.
Я вошел в пустую маленькую переднюю и сквозь растворенную дверь увидал самого Чертопханова. В засаленном бухарском
халате,
широких шароварах и красной ермолке сидел он на стуле, одной рукой стискивал он молодому пуделю морду, а в другой держал кусок хлеба над самым его носом.
Шагая по комнате, Петр Елисеич передал подробно свой разговор с Лукой Назарычем.
Широкое бородатое лицо Груздева выражало напряженное внимание. Он сидел на диване в драповом
халате и болтал туфлями.
И оба враз с себя и
халаты долой и бешметы и чевяки сбросили, ситцевые рубахи сняли, и в одних
широких полосатых портищах остались, и плюх один против другого, сели на землю, как курохтаны степные, и сидят.
Лицо у неё было розовое, оживлённое, а глаза блестели тревожно и сухо. В сером
халате из парусины и в белой вуали на голове, она вертелась около возка и, размахивая
широкими рукавами, напоминала запоздавшую осеннюю птицу на отлёте.
Спустя несколько недель после свадьбы Глафира Львовна, цветущая, как развернувшийся кактус, в белом пеньюаре, обшитом
широкими кружевами, наливала утром чай; супруг ее, в позолоченном
халате из тармаламы и с огромным янтарем в зубах, лежал на кушетке и думал, какую заказать коляску к Святой: желтую или синюю, хорошо бы желтую, однако и синюю недурно.
Перед ним стоял с лампой в руке маленький старичок, одетый в тяжёлый,
широкий, малинового цвета
халат. Череп у него был почти голый, на подбородке беспокойно тряслась коротенькая, жидкая, серая бородка. Он смотрел в лицо Ильи, его острые, светлые глазки ехидно сверкали, верхняя губа, с жёсткими волосами на ней, шевелилась. И лампа тряслась в сухой, тёмной руке его.
Он был в
широком шелковом
халате нараспашку и в туфлях; из-под белой как снег батистовой рубашки выставлялась его геркулесовски высокая грудь.
Рукава
халата были ей длинны, и она отвернула их, и тонкие, почти детские, исхудалые руки выходили из
широких отверстий, как стебли цветка из отверстия грубого, грязного кувшина.
— Может быть, — отвечал доктор, садясь на стул в углу комнаты так, чтобы видеть больного, который быстро ходил из угла в угол, шлепая огромными туфлями конской кожи и размахивая полами
халата из бумажной материи с
широкими красными полосами и крупными цветами. Сопровождавшие доктора фельдшер и надзиратель продолжали стоять навытяжку у дверей.
Эта камера не отличалась от других ничем, кроме своего назначения, да еще разве тем, что в ее дверях не было оконца, которое, впрочем, удовлетворительно заменялось
широкими щелями. Заглянув в одну из этих щелей, я увидел двух человек, лежавших в двух концах камеры, без тюфяков, прямо на полу. Один был завернут в
халат с головою и, казалось, спал. Другой, заложив руки за голову, мрачно смотрел в пространство. Рядом стояла нагоревшая сальная свечка.
На огромном нижнем балконе уже был накрыт стол. Дожидались Завалишина, который только что приехал из города и переодевался у себя в комнате. Анна Георгиевна лежала на кресле-качалке, томная, изнемогающая от жары, в легком
халате из молдаванского полотна, шитого золотом, с
широкими, разрезными до подмышек рукавами. Она была еще очень красива тяжелой, самоуверенной, пышной красотой — красотой полной, хорошо сохранившейся брюнетки южного типа.
В просторном кабинете, за
широким письменным столом, сгорбившись, сидит в
халате Гермоген Викентьевич, дядя Геша, — очень толстый, с выпуклыми близорукими глазами.
На приступочке солдатского вагона сидел сибирский казак с отрезанною ногою, с Георгием на
халате. У него было
широкое добродушное мужицкое лицо. Он участвовал в знаменитой стычке у Юдзятуня, под Вафангоу, когда две сотни сибирских казаков обрушились лавою на японский эскадрон и весь его перекололи пиками.
Явился бухарский
халат, распахнутый на
широкой груди в ситцевой рубашке, трубка с янтарем, лакей с тихими приемами, чай, запах табаку, громкий, порывистый мужской голос послышался в комнатах Шевалье, утренние поцелуи раздались, и голоса дочери и сына, и декабрист был так же дома, как в Иркутске и как бы он был в Нью-Йорке и Париже.